vtm
ф!Ласомбра/ф!Тореадор
pg-13, почти фемслеш, какие-то художественные теории
куча клюквы наверно
можно приходить ругаться хд
767
Когда Роберта ещё могла смотреть на солнце - в другой жизни, с другим именем, словно другими глазами - её наставник учил, что самое сложное - это рисовать свет.
Ты можешь мастерски освоить перспективу, изучить мельчайшие нюансы анатомии, натренировать графику и претендовать на хорошее понимание ремесла. Но ты не станешь настоящим живописцем, пока не научишься рисовать свет. Пока не увидишь его руками так, чтобы суметь передать. Это больше, чем техника и умение распределить выбеленные оттенки среди тени. Если в тебе есть искра таланта, ты найдёшь способ его поймать.
Роберта посвятила решению этой задачи всю свою сознательную жизнь.
Она искала способ поймать свет на холст, пока росла и искала себя, из бледного замкнутого мальчишки постепенно превращаясь в молодую женщину с длинными пальцами и слишком крупными костями запястий, потом - в студии своего бывшего наставника и вынужденного любовника в Чикаго, где первая выставка в частной галерее принесла ей куда меньший гонорар, чем они договаривались, и позже - в снятой на год запущенной квартирке-мансарде в пригороде Сарагосы, куда она уехала, сознательно рискуя примерно всем, чтобы сместить точку восприятия где-то внутри и попытаться понять то, что ускользало от её глаз все эти годы.
Даже полученное спустя полгода Становление не изменило этого стремления - наоборот, лишь обострило его, одновременно лишив её возможности видеть свет солнца - и обострив не только её зрение, но и прочие чувства, чтобы продолжать искать теперь уже сквозь ночь. Годы, прошедшие с того вечера, успели отнять у неё и подарить ей многое, но ответа на главный вопрос так и не дали.
Роберта продолжала преследовать свет на своих холстах до тех пор, пока не встретила Магрит.
Магрит рассматривает её полотна, полные солнца, бликов на воде, отблесков пожаров и холода софитов, обходит её квартиру-студию по кругу, - и кажется, что изображённые отсветы растворяются в её глазах, поглощённые их чернотой.
- Это и есть свет.
- Это имитация, - спокойно говорит Роберта.
Они рисует эти отблески десятки лет, и они ни разу не позволили ей увидеть то, что она ищет.
Её пальцы покрыты тёмными разводами, крошенным углём - когда Магрит приходит к ней, Роберта тратит лишь малую толику времени на кровь, а потом берётся за старые угольные наброски и рисует как одержимая, молча, иногда отвечая что-то короткое, почти не прерываясь.
Магрит не нуждается в цветах, в тонких оттенках и игре нюансов. Вариации чёрного цвета в её простой дешёвой одежде, никогда не обнажающей тело, в её глазах и густых волосах, не начинают играть разнообразием за счёт структуры или контекста - они остаются похожими на тёмные провалы в ткани окружающего пространства, когда Магрит движется, и её гладкое лицо с чёткими скулами и профилем проступает из них, как каменный брод сквозь тёмную воду глубокой реки. Большего и не нужно.
Рядом с ней тот свет, что Роберта так тщательно ловила всю жизнь, оказывается грубым и жёстким, слепит и раздражает глаза. Его можно оставить немного - просто чтобы на контрасте лучше видеть то, что он обычно не даёт видеть.
Мир словно вывернулся в негатив самого себя. Роберте кажется, что это должно было случиться давно, ещё при Становлении - но тогда все слова о том, что ночь теперь станет новым днём, а темнота - новым светом, позволяющим видеть больше, были пустым звуком, и лишь теперь они обретали смысл.
То, что она все эти годы пыталась получить в своём клане, в конце концов нашлось в глазах молчаливой женщины-Ласомбра, однажды ранним утром попросившей убежища на день в её квартире.
Не свет сам по себе.
То, куда уходит свет. То, что он скрывает от глаз.
Роберта сама не заметила, в какой момент что-то изменилось в ней, и рука сама потянулась не к темпере и маслу, а к мягкому углю, который за годы без внимания будто размягчился, начал крошиться в руках, размазываясь по пальцам и холсту слоем темноты.
То, что Магрит приносит с собой, оказывается глубже и сложнее любого света, потому что тот течёт по поверхности, обрисовывает форму - а потом всё равно тонет, не имея сил осветить ту глубину, которая скрыта в тени.
- Тебе не нужен свет, - говорит Магрит тихо. - Давно не нужен. Ты можешь видеть больше, чем то, что он способен показать.
Её пальцы скользят по плечам Роберты, по её локтям, и когда Роберта чувствует их шёлк на запястьях - по их коже течёт темнота, ласково обнимает пальцы, сливаясь с разводами от угля для незаконченного эскиза.
Чёрная прядь волос, прохладно скользнувшая по плечу, тает и под рассыпчатый шелест бумаги течёт по её коже.
- Закрой глаза, - шёпотом говорит Магрит, обнимая её, и прежде чем Роберта опускает веки, темнота втекает под них легко и ласково, как поцелуй, коснувшийся зрачков и тёмной водой устремившийся в их глубину.
И тогда она наконец видит то, что Магрит пыталась ей показать.
внезапные вомпы для души
vtm
ф!Ласомбра/ф!Тореадор
pg-13, почти фемслеш, какие-то художественные теории
куча клюквы наверно
можно приходить ругаться хд
767
ф!Ласомбра/ф!Тореадор
pg-13, почти фемслеш, какие-то художественные теории
куча клюквы наверно
можно приходить ругаться хд
767